Регистрируясь на сайте и/или отправляя любую форму поля которой содержат мои персональные данные, я даю согласие на обработку моих персональных данных в соответствии с ФЗ-152 "О защите персональных данных". С условиями обработки персональных данных изложенных на сайте vlkrylov.ru (Согласие на обработку персональных данных) — ознакомлен и согласен.
Хорошо быть писателем. (По книге "Рукописи не горят").
Истинное всегда просто; идти к нему надо всегда через сложное.
Жорж Санд
ХОРОШО БЫТЬ ПИСАТЕЛЕМ
Во время службы в армии я познакомился со многими замечательными людьми.
Среди них были офицеры, которые цитировали Горация на латыни, которые писали философские диссертации и публиковались в известных издательствах как литераторы.
Среди них был и замечательный советский писатель, обладатель многих литературных премий и званий, а тогда начинающий журналист и, по совместительству, гвардии старший сержант Иван Иванович Евсеенко.
Мы дружим до сих пор, и когда у Ивана Ивановича случаются съезды, пленумы и русские соборы, он приезжает в Москву и останавливается не в казённой гостинице, а у меня.
Мы вспоминаем молодость, старых друзей и, конечно, говорим об искусстве.
И после наших разговоров об искусстве, к утру, Иван Иванович много раз говорил мне: «Ну что ты мне всё это рассказываешь? Сядь, возьми лист бумаги и напиши эти свои соображения»!
И, в конце концов, я сел, написал статью о Малевиче и отнёс её в журнал «Человек».
Буквально через неделю мне позвонили, похвалили и сказали, что напечатают статью в следующем номере.
Мне это очень понравилось!
Я написал ещё статью, отнёс в журнал «Наш современник», вернулся домой и стал ждать, когда мне позвонят и скажут: «Статья замечательная, мы обязательно опубликуем её в следующем номере».
Но прошёл месяц, потом два, потом полгода, но мне никто не позвонил.
Пришла весна, потом лето, я уехал к себе в деревню и там, на покосах и посадках, на грибах и ягодах благополучно забыл о своей литературной неудаче.
В Москву мы вернулись в конце сентября.
А через несколько дней мне позвонили из «Нашего современника» и сказали: «Мы прочитали Вашу статью и публикуем её в следующем номере».
После этого я окончательно распоясался и написал книгу .
Издать её было очень трудно.
Меня никто не знал, и везде отказывались от моих маргинальных взглядов на великое искусство.
Я ходил, показывал и просил. Но дело никак не подвигалось.
В конце концов, я добрался до доктора искусствоведения, вице-президента одной из академий и попросил его посмотреть мою книгу.
Он долго отказывался: «Нет-нет, у меня так много работы, несколько книг на столе, извините, но я никак не могу».
Но я долго просил и он согласился.
«Встретимся в метро, но если вы опоздаете, хотя бы на минуту, я ждать не буду» – строго предупредил меня учёный человек.
Естественно, я приехал за полчаса. Но когда мы поздоровались, я опять услышал: «И всё-таки я никак не смогу прочитать Вашу работу. У меня так много рукописей, Я совершенно не успеваю. Извините, но я не могу».
В ответ я принёс свои извинения за назойливость, и, в знак компенсации, подарил вице-президенту каталог своих живописных работ.
На том мы и расстались.
Только я вернулся домой, как раздался телефонный звонок.
«Владимир Леонидович, – сказал знакомый голос, – я посмотрел Ваш каталог.
Я очень занят, но не мог не позвонить.
Это такая любовь.
Такая любовь ко всей нашей природе, к нашей архитектуре, к нашему небу! Сегодня так никто и не пишет.
Мне очень понравилось!
Но зачем Вы пишете книги?!! – продолжил очень сердито академик.
Это не Ваше дело!
Пишите живопись! Желаю удачи»!
А когда книга была издана, художники подходили ко мне и говорили:
«Старик! Эта книга и была твоим предназначением в этой жизни.
Живопись – дело второе.
Ты мог бы вообще не писать картин.
Ты должен писать тексты об искусстве»!
Получалось – мне не стоит заниматься ни живописью, ни литературными текстами!
Но охота пуще неволи, и, понимая всю тщетность своих усилий, я продолжаю писать и картины, и книги.
И то и другое с ошибками!